Современная фантастика пережила трагедию, уверен известный новосибирский автор фантастических произведений Геннадий Прашкевич. Своими рассуждениями о судьбе российской фантастики и ее связи с современной наукой знаменитый писатель поделился с посетителями научного кафе «Эврика!», в котором прочитал лекцию «Фантасты и наука».«Я могу говорить о трагедии, которую пережила наша современная фантастика. В начале 90-х годов стало рушиться издательское дело. Когда выяснилось, что те сюжеты, что были раньше наработаны, уже «не играют» и не могут серьезно восприниматься в новой среде, в литературу, в фантастику хлынул огромный поток невежественных людей. Про драконов, про спящих принцесс в хрустальных гробах, которые уже немного тронуты плесенью, про мечи, которыми рубятся герои, может писать кто угодно. Для этого не нужен талант, достаточно ремесленного навыка. И вот подобная литература затопила буквально все», — заявил Геннадий Прашкевич.
справка
Геннадий Мартович Прашкевич — русский писатель, поэт, переводчик.
С 1959 по 1965 годы работал в Институте геологии и геофизики СО АН СССР, с 1965 по 1971 годы в Сахалинском комплексном научно-исследовательском институте СО АН СССР, c 1971 по 1983 годы в Западно-Сибирском книжном издательстве, откуда вынужден был уйти после цензурного запрета на его книгу «Великий Краббен». Объехал многие страны мира.
Книги Геннадия Прашкевича переведены на многие языки и издавались в США, в Англии, в Германии, во Франции, в Польше, в Болгарии, в Югославии, в Румынии, в Литве, в Узбекистане, в Казахстане, на Украине и в других странах. В соавторстве с бизнесменом Александром Богданом из Томска создал новый поджанр детектива — бизнес-роман.
С 1959 по 1965 годы работал в Институте геологии и геофизики СО АН СССР, с 1965 по 1971 годы в Сахалинском комплексном научно-исследовательском институте СО АН СССР, c 1971 по 1983 годы в Западно-Сибирском книжном издательстве, откуда вынужден был уйти после цензурного запрета на его книгу «Великий Краббен». Объехал многие страны мира.
Книги Геннадия Прашкевича переведены на многие языки и издавались в США, в Англии, в Германии, во Франции, в Польше, в Болгарии, в Югославии, в Румынии, в Литве, в Узбекистане, в Казахстане, на Украине и в других странах. В соавторстве с бизнесменом Александром Богданом из Томска создал новый поджанр детектива — бизнес-роман.
По мнению писателя, жанр «фэнтези» — абсолютно тупиковый путь. «Литература все-таки функциональна. Она должна чему-то учить, хотя бы чуть-чуть менять человека. Люблю ссылаться на Канта, который говорил: две вещи изумляют меня — звездное небо над головой и мораль во мне. Ну как может изменить мораль во мне дракон, убивающий целое селение, которого, в свою очередь, убивает охотник? В чем радость, если человек не говорит о звездном мире, под небом которого он живет, а все время перебирает какие-то стекляшки — мечи, лазеры... Я не говорю, что всё фэнтези такое. Есть хорошие авторы — Марина и Сергей Дьяченко, я уж не говорю про мировую классику, про Урсулу Ле Гуин, но к сожалению, их так мало», — посетовал новосибирский фантаст.
«У меня сложилось впечатление, что желание написать фэнтези — это желание достаточно трусливых людей описать то, что они думают, но не так, как они думают. Такие писатели, как Станислав Лем, не боятся сказать о себе, и это и есть литература. Конечно, если люди пишут фэнтезийные сказки, и им нравится это делать, здесь, наверное, нет ничего плохого, нельзя мешать. Я их не ругаю, но они не живут, они наслаждаются, то есть, они не раскрываются сами... И здесь есть еще один очень неприятный момент — фэнтези поставлено на поток. К счастью, эти вещи заканчиваются. Я думаю, что эта эпоха смуты потихоньку уходит. Заново возрождается интерес к тем научным истинам, без которых нельзя жить, без которых наша жизнь была бы невозможной. И появляются писатели, которых уже интересует мир с этой точки зрения. Идеи «должны быть связаны с единством человека, с тем, что в нем творится, с его двусмысленностью, с его расщеплением. Как, например, в старинной сибирской сказке о расщепляющихся людях, что живут на ветках деревьев и при виде опасности расщепляются на 2-3 части, падают в воду и исчезают... Вот это все должно присутствовать в будущей литературе, сказки должны обрести новую реальность, но на фоне большого мира, когда мы знаем его начало и примерно предвидим его конец, который, к счастью и к сожалению, никак не совмещается с жизнью человека, такой короткой», — рассказал Геннадий Прашкевич.
Особо отметил писатель такое творение как «Анна Каренина». По его словам, когда-то Иван Ефремов заставил его перечитать «Анну Каренину». После чего будущий писатель обнаружил, что совсем выпустил из вида последнюю, восьмую и самую главную часть книги, ради которой, «собственно, и был написан роман «Анна Каренина». В ней герой Левин мучается вопросом о смысле жизни. Он шепчет: «Жизнь моя теперь, независимо от всего, что может случиться со мной, каждая минута ее — не только не бессмысленна, как была прежде, но имеет несомненный смысл добра, который я властен вложить в нее!»
«Заметьте, это слово «властен». Ведь ничего же не вышло, он только думает о возможности. Так вот я считаю, что будущая фантастика — это как раз возможность войти и понять это, причем войти, уже без тех странных атрибутов, которые были раньше. Эти слова Толстого, которые, боюсь, современные фантасты крайне редко перечитывают, должны лечь в основу новой фантастики», — отметил писатель.
Отметил именитый фантаст и ту роль, которую сыграл в его жизни Новосибирск, точнее, один из районов мегаполиса — Академгородок. «Это место подарило мне и не только мне совершенно особое отношение к миру, но новое мировоззрение. Мои взгляды на литературу формировались не благодаря хорошим писателям, с которыми я был знаком, они повлияли на меня в меньшей степени, чем люди, имеющие отношения к науке», — заявил Геннадий Прашкевич.
Василий Акимов, Новосибирские новости
